К луже настолько быстро, насколько это возможно, подбежал незнакомый дяденька.

– Эй, малой, ты цел? Давай помогу выбраться!

Мужчина ухватил Герку за протянутую руку и буквально поднял в воздух, как пёрышко. Пронеся мальчишку так метра четыре, он поставил его на более-менее чистое и сухое место.

– Как же тебя угораздило! Ты откуда такой, где живёшь?

Герка пришёл в себя и тихо ответил:

– Мы недавно переехали. Я на десятом этаже живу в этом вот подъезде. Я сейчас переоденусь. Спасибо Вам, дяденька…

– Ну, тогда быстрее беги домой! – мужчина повернулся и ловко запрыгал по разбросанным в грязи кирпичам. Герка сунул руку в карман брюк и вынул смартфон. Стекло лопнуло, под него залилась грязная вода. Включаться приборчик отказывался. Потом Герка пощупал под мокрой рубашкой и заплакал от обиды и страха – заветного шнурка с ключом от домофона и квартиры на шее не было! В отчаянии он начал искать глазами какую-нибудь палку – наверняка слетевший при падении ключ вместе со шнурком остался там, на дне, но как его оттуда доставать? Не руками же! Тут Герка начал дрожать от холода. Надо было идти в подъезд – там хотя бы сухо и нет ветра. Но как пройти через домофон? А может быть, ему поможет кто-нибудь из соседей? Или полиция? Мальчик наконец оторвал взгляд от мутной тёмно-коричневой лужи, повернулся в сторону дома и вздрогнул от неожиданности. В двух шагах от него стояла девочка в пёстрой куртке, вязаной шапочке и резиновых сапожках с буковками.

– А я тебя знаю, ты ведь новенький? Из третьего «А»?

Герка ошалело кивнул.

– А почему домой не бежишь? Ты же в этом подъезде живёшь! Простудишься же!

Герка не сдержался и снова заплакал. Ему было стыдно реветь перед девчонкой, но он ничего не мог с собой поделать.

– Я ключ от квартиры потерял… В лужу уронил наверное… И смартфон разбился…

Девчонка всплеснула руками:

– Ну уронил, ну разбился, не стоять же на ветру столбом! Ты же мокрый весь! А ну пошли!

Она решительно ухватила Герку за руку и повела за собой. Мальчик был настолько расстроен и подавлен, что ничего не сказал в ответ и покорно пошёл за совершенно незнакомой девочкой. Потом, наконец, сообразил, насколько глупо выглядит, остановился и выдернул руку:

– А ты кто вообще такая? Откуда взялась?

Девчонка торопливо начала:

– А я из окна видела, как ты шёл, а потом кааак бухнешься в эту лужу! Я сразу же оделась и побежала сюда, чтобы помочь. А у нас сегодня только четыре урока, я рано домой пришла. Я в третьем «Б» учусь, я тебя в школе видела. Вы к нам сюда в прошлом месяце переехали…

Тут она вдруг спохватилась, снова ухватила Геркину руку и чуть ли не потащила, как телёнка на верёвочке. Девчонка была явно деловая и с характером.

– Ты что меня забалтываешь? Заболеть хочешь? А ну идём!

– Куда идём? – тихо спросил Герка на ходу.

– На кудыкину гору! Ко мне домой, ясное дело. Я два подъезда от вашего живу, на втором этаже.

С этими словами девчонка повела Герку вдоль дома, затем сняла с шеи ключ на цепочке, чирикнула домофоном, распахнула дверь подъезда и буквально впихнула упирающегося мальчика внутрь. Потом снова ухватила за руку и повела по лестнице на второй этаж в первую квартиру направо.

– Ну что встал, как вкопанный? Заходи давай!

Герка стоял на пороге абсолютно чужой квартиры – мокрый и грязный. С него капала вода, с рюкзачка тоже.

– И опять он изображает из себя останкинскую телебашню! А ну, снимай ранец, скидывай сапоги и быстро в ванную!

От такого напора Герка совершенно обалдел. Девчонка командовала с такой непоколебимой уверенностью, что казалась взрослой – хотя и была Герке ровесницей. Сняла свои сапожки и поставила на полочку, затем стянула куртку и шапочку, оставшись в домашнем халатике и колготках. Куда-то убежала, вернулась уже с тазиком в руках. Тазик поставила на пол перед Геркой:

– Ты в третьем классе учишься или из детсадика привели, а, горе луковое? Снимай сапоги, кому говорю!

Герка, очнувшись, снял сапоги. Девчонка перевернула их над тазом – из сапог полилась грязная вода. Ранец мальчик поставил на пол у двери. Девчонка деловито открыла дверь в ванную и запустила туда заплаканного Герку.

– Лезь в ванну прямо так! – скомандовала она. – А то пока ты тут раздеваться будешь, с тебя столько натечёт, что я потом неделю мыть полы буду!

Герка всхлипнул, покорно перешагнул внутрь и встал посреди ванны.

– Я тебя занавеской задёрну, а ты снимай с себя всё, что есть и бросай сюда.

Герка от стыда чуть не задохнулся. Но ничего не ответил. Девочка немного подождала, потом заговорила уже мягче:

– Мальчик, ну пожалуйста, ты же простынешь! Я все твои вещи быстро постираю, высушу, и пойдёшь домой сухой и чистый. У тебя мама во сколько домой придти должна?

– В семь.

– Ну вот! До семи всё точно высохнуть должно. Тебя как зовут?

– Гера…

– А меня Ксеня. Ты только не бойся, я подглядывать совсем-совсем не буду и никому не скажу! Снимай куртку и форму, пожалуйста, тебе же холодно!

И задёрнула занавеску ванной. Озябший Герка вздохнул и начал расстёгивать пуговицы. После куртки стянул с себя мокрую форму и бельё. Вещи он по одной протягивал через занавеску, Ксенька быстро выхватывала их у него из рук.

– Всё – глухо сказал Герка, сильно стесняясь.

– Слава Богу, справился! – совсем по-взрослому ответила девочка. – Теперь включай воду, наливай ванну и мойся, а я пока в стиралку твои вещи покидаю.

Герка пустил воду и уселся на дно ванной. Самостоятельность и уверенность этой Ксеньки настолько зашкаливали, что мальчишку разобрало любопытство.

– А тебе что, разрешают пользоваться стиральной машиной? – спросил он через занавеску.

– Что значит «разрешают»? – ответила девочка. – Мама на работе знаешь как устаёт? А в стиральной машине стирать ничего сложного нет, любой может научиться. Я в восемь лет научилась уже. И убираюсь в квартире я сама, и в магазин хожу. И обед для мамы я сама тоже готовлю. Она, конечно, тоже иногда готовит, когда у неё время есть.

Неожиданно рядом включилась и загудела стиральная машина.

– Куртку твою я сейчас на лоджии повешу и щёткой почищу – сообщила Ксенька. – А ты пока бери мыло и шампунь и вымойся, а я тебе потом принесу полотенце, ладно?

Герка немножко успокоился и наслаждался сидением в горячей воде. Мыться мылом он не хотел, да и, честно говоря, не умел – дома его всегда мыли мама или папа. Однако он взял шампунь, налил немножко в колпачок и вылил под струю из крана – Герка не раз видел, как это делает мама. Шампунь сразу же дал плотную душистую пену, которая начала медленно затягивать поверхность воды. Мальчик даже подумал, что ванна ну совсем такая же, как дома. Свежая память о ледяном купании в грязной луже уходила, как забывается неприятный сон.

Прошло минут пятнадцать. Наконец, хлопнула дверь.

– Мальчик… Гера, ну что, ты как, согрелся? – спросила Ксенька из-за занавески.

– Ага… – ответил мальчишка.

– Тогда спускай воду и вылезай. Я вот сюда на крюк вешаю большое полотенце и ставлю на пол тапочки, а пока пойду поставлю суп на плиту.

Через пять минут покрасневший взъерошенный Герка, обутый в мягкие пушистые тапочки и завёрнутый в громадное махровое полотенце, вышел из ванной. Ксенька выскочила из кухни, и прошла по коридору в комнату.

– Гера, иди сюда! – позвала она.

Герка зашёл в комнату и застыл на пороге. Впервые в жизни он попал в комнату, где живёт девчонка – в старом доме он ходил в гости только к мальчикам. Книжки на полках были точно такие же. И школьный письменный стол с глобусом и ноутбуком. В ящике с игрушками, правда, лежали куклы и плюшевые зверюшки – но, в принципе, Герка и сам ещё не так давно с удовольствием играл с мягкими игрушками и даже укладывал их с собой в постель. А вот плакаты с единорогами, блестящими звёздочками и дворцами были точно девичьи – у себя в комнате Герка такие ни за что бы не повесил. Рисунки с принцессами и кошками над столом явно были авторства хозяйки комнаты. На вешалке висела школьная форма – клетчатая